Персональный  сайт  Вадима  Булатова

Глава 2. Часть 2.

Создал нижеследующий скрипт:

30 мая – 1 июня 2008 г. риэлтерским центром “Строй-Град” и ЛРОО “Центр патриотической песни” был проведён первый липецкий фестиваль патриотической песни и поэзии. Я был на данном мероприятии с первого до последнего момента, принял участие в конкурсной программе фестиваля (номинация “Поэзия”).

Данный фестиваль – дело, безусловно, нужное и полезное (как в плане патриотического и эстетического воспитания молодёжи, так и в общем контексте движения бардовской песни, грешащего безыдейностью и неумеренным потреблением крепких напитков). Задумано всё было просто замечательно, на сайте организаторы провозгласили практически сухой закон, но на деле…

На деле все три фестивальных дня шла такая же беспробудная пьянка, как и на прочих подобных тусовках, а для опохмела продавалось пиво. Хороший пример детям, которых среди участников было около тридцати… Что касается идейной стороны, то жюри ударилось в квасной ура-патриотизм, не допустив до конкурсного исполнения произведения минорного звучания. Мы это проходили в советский период, - может, хватит лакировать действительность?

Директора фестиваля Н.Н.Орлова никто не видел даже на открытии, вообще роль “Стройграда” свелась только к финансированию и саморекламе. Все властные и организаторские функции сосредоточились в руках супругов Ждамировых, остальных членов оргкомитета (см. буклет-приложение) было не видно – не слышно. Возможно, поэтому в первый день фестиваля обед запоздал на 3 часа, и вообще кормили отвратительно: на второе – только каша или макароны, ни котлет, ни сливочного масла, ни яиц, ни какой-либо зелени или салатов! (а ведь самый салатный сезон, и бюджет фестиваля – более полумиллиона рублей. Интересно, каков бюджет чаплыгинского фестиваля?  Там кормят вкусно и разнообразно, а размещают людей не в списанных протекающих палатках на 40 человек каждая, а в корпусах. Ведь все равно в пионерлагерях заезд ещё не начался – почему бы было не провести фестиваль в одном из них?). В буклете были обещаны и военно-спортивные состязания, в том числе волейбол, футбол, клуб “Самурай”… Ничего этого в действительности не было.

В своевременно поданной заявке я претендовал на участие в фестивале по 2 номинациям: “Поэты” и “Чтецы”, но член жюри Крутикова, которая производила предварительное прослушивание, до участия в конкурсе чтецов меня не допустила БЕЗ ОБЪЯСНЕНИЯ ПРИЧИН, хотя я читаю несравненно лучше милиционеров, завоевавших приз (они даже правильно выучить популярное стихотворение не сумели!). Полагаю, решение Крутиковой вызвано тем, что она работает в ГОВД.

В буклете обещано, что в творческих мастерских будут работать известные поэты. На деле был один второразрядный автор, даже не член Союза писателей – Наталия Крутикова.

Но что больше всего меня возмутило, так это “раздача слонов” (призов) и работа жюри. В жюри были представлены 7 иногородних бардов и два липецких стихотворца (кроме вышеупомянутой Крутиковой – председатель областного отделения Союза российских писателей Н.Калтыгин). Калтыгину оргкомитетом было обещано, что судьбу призовых мест для поэтов будет определять он единолично (что справедливо, поскольку “весовые категории” его и Крутиковой несопоставимы). Хотя, конечно, следовало бы пригласить по одному представителю от каждого из трех писательских объединений области и решать спорные вопросы простым большинством голосов. А на деле произошло вот что…

Иногородние певцы-гитарасты, приглашенные в жюри, наплевали на мнение липецких поэтов – членов жюри и решили всё на свой лад (зачем тогда, спрашивается, приглашали профессионалов-литераторов?). Специальный приз “Душа поэта” жюри “подарило” своему старому собутыльнику Анатолию Стребкову (который вообще не поэт, а малоизвестный бард, и стихи не то что писать – читать не умеет). И как барды вообще могли хоть что-то решать, когда презентацию поэтов прослушивали только три барда из семи (остальные где-то мотылялись)?

И почему в жюри не было ни одного липецкого барда? Их участие обошлось бы дешевле. Может, организаторы опасались, что местные будут подсуживать своим? Так и “дальние” ведь все равно подсудили старому знакомцу – ибо бардовский круг узок, все знают всех. Но если местные хотя бы из приличия старались бы быть объективными (им завтра землякам в глаза глядеть), то пришлый народец как приехал, так уехал – с кого теперь спрашивать?

На будущее следовало бы иметь два независимых жюри: одно для поэтов, другое для бардов (ибо это разные виды искусства, и хороший бард не обязательно разбирается в поэзии, а поэт – в музыке), причём не только на ждамировском, но и на других фестивалях. И обязательно курировать их со стороны обладминистрации: что делать, без этого контроля бардак получается…

На следующий патриотический фестиваль хорошо бы пригласить генерала Харчевского (кстати, почему он на этот раз не приехал)?

В мае в пионерлагерях заезда ещё нет – почему бы не провести следующий фестиваль в одном из них? А если в палатках, то хотя бы не раньше середины июня, а то уж очень холодно!

М.ТРУБИЦЫН.

Послал сие выдающееся произведение Игорю Ждамирову со следующим предисловием:

Игорь,

приглашая на фестиваль в качестве члена жюри Калтыгина, Вы обещали, что он единолично будет вершить судьбу поэтических призов. Калтыгин порешил, что “Душа поэта” будет принадлежать мне (и убедил в этом Крутикову). Почему же шайка-лейка из семи иногородних гитарастов отдала победу своему старому собутыльнику Стребкову (который вообще не поэт, а малоизвестный бард, и стихи не то что писать – читать не умеет)?

Поезд, как говорится, ушёл, и после драки кулаками не машут, но у меня украли победу – честную, заслуженную победу, к которой я шёл годами. Этих уродов из жюри я знать не знаю, и теперь их не достать, не отстрелять, – но подвести итоги фестиваля в целом ещё не поздно. Вот я и попробовал это сделать (как получилось, судите сами).

7 июня. Ну, комедия! Позвонив Калтыгину, узнал, что Ждамиров ему якобы сказал: “Да твой Трубицын просто с жиру бесится, мы ему дали 2-е место в номинации "Душа поэта"!”. Интересненько! Никакого места в реале мне не присуждали, это так. Но ежели “присудили” на бумаге, то где приз, полагающийся к призовому месту? Лапиной за третье и то дали переносную газовую плиту… 9 июня отреагировал суровым и-майлом Ждамирову (привожу выдержку):

“…Я, М.Трубицын, свидетельствую: брехня. Второго места мне не дали (предложили только утешительную грамоту, от которой я отказался). Зачем Вы врёте, бравый экс-офицер-афганец Ждамиров? Жидки на расправу? Или же 2-е место мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО было присуждено, но только на бумаге?”.

19 ноября. Обнаружил в почтовом ящике послание Ждамирова (см. ниже, орфография сохранена). Ответил, поставив точку в этой истории.

– Михаил, вы обижены и настроены скандалить, но стоит ли? Меня тоже много раз ничем не награждали. Что теперь? Хотя, по моим меркам, награждённые не были лучше. Николай Колтыгин не говорил мне о вас ни слова, уверяю вас! Право, зря вы так, Михаил. Не мы с женой решали, кому что дать, я не лгу, но ваше творчество захватило и понравилось нам. После вашего письма я внимательно и несколько раз просмотрел видео с вашим выступлением, и очень стало грустно, что с таким! Поэтом, мы не дружны. По-моему вам кто-то врёт искажая действительность. Повторяю: Колтыгин ни словом о вас не заикнулся. Готов ответить за каждое своё слово. Не знаю кто там крутится и нашим и вашим, но ужасно всё мелочно и противно. Будте мужчиной Михаил, это всё не достойно Русского поэта, и Христьянина.

С пожеланиями всего самого наилучшего

И.Ждамиров.

– Ну, Игорь, даже и не знаю. И Калтыгин, и Крутикова ещё до вручения призов заверили меня, что "Душа поэта" – моя (и это обычная практика на фестивалях КСП: судьбу ПОЭТИЧЕСКОГО приза решает поэтическое жюри, а барды в этот вопрос даже не суются). Когда прозвучала другая фамилия, я подошел к Наташке (с утра поддатой), а она и говорит: "Калтыгин не соизволил явиться на заседание жюри, поэтому победу отдали другому". А у Калтыгина мобильник несколько дней не отвечал, когда же я, наконец, дозвонился, то услышал о “зажравшемся Трубицыне” и 2-м месте... Воистину, Николай – как баба или очень уж неотмирный поэт – сам не знает, что его говорильный аппарат выдаст в следующую минуту (а может, он не с Вами побеседовал, а с кем-то ещё?).

А я, поверив ему, Вас обидел. Примите мои извинения. Лично Вы (и Ксения) мне весьма симпатичны, и Ваша песня (посвящение ротному, где слова "с тех пор я неплохо стреляю") мне так на душу и легла... Мои предыдущие письма прошу с сайта снять, а это разместить.

13 июня. Полоса встреч; 29 мая общался с А.Гончаренко, а сегодня – с таким же “старым новым” приятелем Володей Фонякиным, который вдруг занялся литературой. Я его почти позабыл; теперь, возможно, будем контактировать чаще. Интересно, что Владимир, так же как Сергей Коростелин и я – Петух.

16 мая. Юрка Астральный поведал, что ничего у него не получилось с полётами в стайле Монро, зато таперича он – поклонник энергетического массажиста Зуева, ищет его книги.

19 мая. Загорал, читал "Гиту" А.Кулаичева.

6 мая. Ишхан вернулся! Говорит, шведы его могли натурализовать, и легко, но подгадила виза – финская, а не свенская. Поразвлекавшись месяца три в ожидании решения эмиграционной службы, досыта наобщавшись с роднёй и соседями по иммигрантскому отстойнику, энкер порешил, что стоит вернуться нах Рюсслянд – ’Aйастан, попрощаться с мамашкой и уж потом потратить следущую 5-летку на основательное вхождение в европейское общество. Что ж, цтесуцюн, братику… (сам я уже стар, а вот сыну посоветовал бы уехать – лучше во Францию, язык которой изучал, или in Canada).

1 июня. Любка приехала.

3 июня. Любкино возвращение было скромненько отпраздновано в ейных апартаментах мною, Володимером и Ишханом. Потом я затащил последнего к себе и познакомил с Валюхой (у Ишхан-джана, конечно, крыша набекрень, и сильно, но мы с Любкой, понаслушавшись, круто навострили лыжи по его стопам в Крулевство Свенско – с ним или без него).

13 июля, день счастливый: у колонки нашёл старенькую “Мотороллу” (подарил Илье). Вечером прошла плановая эзотусня “У Любки”. С пользой: я осознал всё безобразие собственного эго. Но раздоры в кругу друзей (даже микро-) корёжат мне внутренности, а Вл. настроен обличать оккультизм.

16 августа. Долгожданные – после 2недельного перерыва – посиделки у Любки разочаровали: хозяйка обидела меня, отказавшись говорить о своём "третьем пути": ни добра, ни зла, медитация (какая «медитация»? Боксёрка-заочница!). Сгоряча хотел было порвать с ней всяческие отношения.

18 июня. От Колядова узнал, что в “Подъёме” опубликовались, кроме Нестерова, Ширяев, Добрин, Семенюта и Перцев. Дико расстроился: ведь мои стихи лучше!

19 июня. Испорченное вчера настроение поднимается медленно (хорошо хоть, Валька под боком, а то бы совсем никуда). Занялся выбиванием субсидий на коммунальные услуги для себя и Нины, к-рая почему-то не в восторге от предложенной помощи.

… Был на 220-й. Узнал, что наш дом ещё в апреле переведён в непосредственное управление. На каникулы приехала Вера, на днях из Нальчика вернётся Саша.

20 июня. Посетил биржу – надеюсь, в последний раз (в этом сезоне). Потом помассировал спину в “Нуга-бесте” и узнал от сотрудницы, что леди М, бедняга, ныне пребывает в психушке. Навещу! (Не сподобился…)

… Цветёт липа. Ловлю облепивших её пчёл и прикладываю к плечу (так лечу).

24 июня. Психанул из-за проволочек с субсидией. Ударил петуха, обидел Валентину. “Отойдя” к вечеру, поблудил по просторам И-нета.

25 июня. Извинился перед Валькой. Получил бандероли с халявным “Фомой”. Свёл Мажаева с Барышниковым – на предмет создания филиала “Общественного вердикта” в Ельце (ничего не вышло).

29 июня. Ночью наш богоспасаемый городок промыло ливнем; утром воздух был свеж и вкусен. Почитав на солнышке “Фому”, пристал к В-ке... Понежиться не дал Валерка Романов, причапавший за самогонкой, а потом явилась – здрасьте! – Нина Зауровна, обнаружившая у Ильи пакет с сырой коноплёй. Сходил, побеседовал.

Поиски работы

21 апреля. Сделал попытку трудоустроиться в службу охраны сахзавода, а у них там о-го-го – конкурс! Сказали, “в течение недели” позвонят сами. Не позвонили…

22 мая. В очередной раз посетил биржу и – неожиданно получил направление в столовую “Ельчанка” (при швейной фабрике), сторожем. Пришёл, увидел, сговорился. Оклад  3250 – конечно, мало, зато все рабочие дни свободные (график с 17 до 7, через две ночи на 3-ю, а в выходные по очереди с двумя другими сторожами). До осени потружусь, а там – випассана и новое пособие... На санскрите сторож – чхаукидхар. Красиво и грозно!

Выхожу в понедельник 2 июня.

2 июня. Позвонил; попросили подождать пару недель (а через пару недель попросили подождать до конца месяца). Значит, для справки придется посвятить труду ещё и сентябрь.

11 июня. По вопросу трудоустройства встретился с директором ДООЦ.

25 июня. Включился в книжные продажи изд-ва ОСЭ (“носорожки”).

26 июня. Торговал в Ливнах. Впечатлений масса, но вот автомобиль, ква, стал переносить плохо.

4 июля. Вчера, был знаковый день. Во-1-х, с утра меня отфутболили из столовой: мол, нашего сотрудника, паче чаяния, не взяли в армию, так что он поработает до очередного призыва (продолжение сюжета см. в конце главы). Во-2-х, в паспортном столе встретил чету Степаненок и узнал, что Коновал, доблестно оттрубив 7,5 месяцев, уволен, а редактором теперь Иринка (но меня вернуться не позвали, а сам не попросился). Ну и ещё – наконец! – получил домовую книгу, теперь можно оформлять субсидию. А Валька устроилась в кафе “Фламинго”, на кухню. Я же решил расстаться с носорожками: не моё.

                                                  *  *  *

Заночевал на 220-й, утром нахлынул невразумительный энтузиазм, так что даже читал стихи и пел, шествуя по привычно-надоевшим одноэтажным улицам с облупленными домишками. Распечатал дневники, не спеша отредактировал их (на бумаге это совсем не то, что в компе). Работы осталось с гулькин нос, можно строить планы на будущее. Во-1-х, конечно, закончить “И станешь…”, потом махнуть куда-нибудь на лоно, к соснам (или пока погодить?). Разбежаться с Валюхой.

Позвонил Сафонову и узнал, что Бунинский поэтический Иван Купала, как ни прискорбно, отменяется: Евгений Григорьевич разминулся с Пановым (который в прошлом году давал автобус) и уехал обратно в Москву… А Климова, по слухам, беспробудно пьёт.

30 июня. В "Ельце литературном" – моё старое "Время заката". Мелочь, а приятно.

5 июля, суббота. Довожу до ума дневники, загораю. Саша приехал.

4 июня. Секс утром был потрясающий! Разбегаться с этой женщиной не следует – по крайней мере, пока (хотя, конечно, она кантри, неряха и куряка, и это 3 суриозных минуса). Днём работал над стихами.

8 июля 2008. Впервые в России празднуется День семьи, любви и верности. Только бы оно пошло в народ, не затухло! Подарил по ромашке Вале и Нине.

Оформлял субсидию, плевался на бюрократов. Читаю “Сиддхартху” Гессе. Отныне я – Мокша Атман.

9 июля. Валька стирает, в соседском саду мощно цветут лилии – белые и жёлтые. Перенёс правку дневников в компьютерный оригинал.

10 июля. Ура! Наконец-то закончил все дела с субсидией. Теперь оформлю такую же и Нинке. Разболелась голова (правый висок).

13 июля. Таня Семенец поехала к о.Павлу в Архангельское – у него сегодня день рождения, – а я отказался. Павел – это прошлое. Таня (см.снимок) – хорошая знакомая, когда-то увлекалась контактёрством, теперь воцерковлена. А у меня всё не хватает наглости рассказать ей правду о своём нынешнем этапе духовного развития…

Сезон дождей кончился, впереди – неделя сухой жары.

3 марта 2009. Оказывается, деревенская церквушка, где сейчас служит о.Павел, полностью называется Михаила Архангела и пророка Илии. Ни фига себе! Ведь мой сын – Илья! Знак?

10 июля. Позвонил О.Дёмин, предложил работёнку – написание текстов. В субботу встретимся.

12 июля, Пётр и Павел. Встретились. Олег заказал пару очерков для 2-го издания “Загадочного Ельца”. Обещает по 500 рэ за 5 страничек – нормальненько!

15 июля. Побывал на работе у героя будущего материала, главврача ж.д.б-цы. Действительно, человек на своём месте, дай Бог ему всех благ. Вот только 2 очерков не получится – от силы один 2-страничный… Займусь им потом, а сегодня состряпаю текст о “Селеновом даре”.

Жара…

16 июля 2008. Только что позвонила директриса столовой швейной ф-ки. На что уже и не надеялся, зовёт на работу… (А я совсем было настропалился тунеядствовати до 12 сентября – начала випассаны. Мать моя, да ведь эта дата совпадает с восемнадцатилетием Ильи! Можно будет пристроить его на моё место и спокойно отбыть нах Моску.) Что ж, кончается очередная маленькая жизнь. Но прежде чем перейти к 4-й главе, вернёмся назад – к событиям, происшедшим до пересечения трубицынских орбит с “ЕлВестником”…

ПРИЛОЖЕНИЕ к гл.2

Письмо Ольге Мун-вой от 25 апреля 2008 (ответа не было)

!Салюдо, dona Olya! Чтой-то ты ни словечком не ответила на КНИГУ ЖИЗНЕЙ ЖУРНАЛЮГИ? А я-то предвкушал, какова будет твоя реакция… Испугалась, что я и про тебя всё-всё-всё напишу? Не волнуйся, о тебе напишу в самую последнюю очередь и только с твоего согласия. Или ты сейчас перегружена работой (привет Дерипаске), поэтому молчишь?

Мне, наконец, надоело бездельничать (хотя “безделье” это весьма относительное, я днями напролёт читал. От традиционных форм христианства отошёл далеко в сторону и сегодня снова ближе к нью-эйджу). Трудоустраиваюсь в заводскую охрану, но это не так просто, – много более молодых соискателей, хотя зарплата всего 5 тыс. Но если даже не пройду конкурс, не беда – ведь мне хочется совсем другого: экологическую общину в красивом месте (горы, море, лес…), сопутство с коллективом единомышленников. У тебя нет такой на примете?

С випашаной ничего пока не получилось, теперь не раньше осени. Чмоки.   Дон

Письмо Ольге от 8 июля 2008 (ответа снова не было)

!Донья Оля, большой тебе салюдо!

Дошёл ли до твоих ушей слух, что Медвед объявил День твоего появления на Свет общенародным праздником? И мы тут в Ельце его активно празднуем (впрочем бэз алкаголия, ибо я в преддверии ачиридной випащьяны в очередной раз бросил пить). И от имени твоего народа аз мнагагрэшный праздравляю тибя с Оным Национальным Празднеком Твоиго Раждення и жаляю усиго таго, чиго пажилал в СМС.

А ты ваще не заболела ли? Здаровья тибе! Многамнога! Как у йога! И висёлаго симорона!

Присылать ли продолженье Дневников?

Ау-у-у-У! М.

Стихи недостойного раба Божиего Николая М. (Мололкина)

КАК  УДОСТОИТЬСЯ  НАМ  ВЕЧЕРИ  НЕБЕСНОЙ,

Когда ведет к блаженству столь нелегкий путь,

Иссохшая грехами совесть бессловесна

Лишь пожинает мрак отчаянья и грусть.

Плоть овладела нами, вечно что-то хочет,

Томится  так, как ожиданием гостей

Средь бела дня и под покровом  ночи

Мы - пленники отчаянных  страстей.

Предали жизнь свою всецело в жертву плоти

Направив  мысль о  попечении  земном

Но наш духовный мир, как зеркало напротив,

Напоминает нам о грешном

Мы непосильную взвалили эту ношу

Она в погибель нас с  поспешностью  ведет

Какой мы выкуп дадим за душу нашу

Когда  Судья к нам праведный придет?

Мы призваны на пир Святого Агнца

Но как войдешь без брачной чистоты

Когда болеют души слепотою сердца

Уже  не видно ее грешной черноты

Убожество души все ж лечится смиреньем

Враг  изгоняется  молитвой и постом

И Дух Святой поможет Утешеньем

Откладывать не надо на потом!

Нам нужно научиться  послушанью

Духовно, как в этой жизни бдеть

И коль Творец призвал всех к покаянью

То о душе преступно не радеть.

Отвергнуть  поскорее свою волю

Призвать на помощь ангелов, святых

Вспахать заросшее грехами поле

И убояться деланий злых.

Иметь страх Божий, уже приобретенье

Тогда  бы многое возможно изменить

Ангел Господень почтит наше терпение

Почувствуем, что значит с Богом жить.

                        * * *

Над колыбелью юного Христа

Пред яслями небесного Владыки

На мраморной колоне, в  Церкви Рождества

Икона Спаса, в необычайном лике

На ней закрыты полностью глаза

Ведь в нас так много кощунства и порока

Он для спасенья все сделал и сказал,

Что вытерпит грехи людей - до срока.

Какая боль закралась вдруг в груди

Зажглась земля Святая под ногами

молил я Господа: прости и помоги!

И слёзы лил, закрыв лицо руками…

Такая в облике и строгость, и печаль

Но я глаза вдруг снова поднимаю

О, чудо, я громко  закричал

Иисус взглянул, я точно это знаю.    

        БАБЬЕ ЛЕТО

Какой чарующий мотив

Под вальс безмолвный листопада

И струн, летящих паутин

Как отзвук прерванного лада.

Уходит лето отдохнуть

И осень заявляет право, -

Но сердцу, прежде чем взгрустнуть,

Поется бабью лету, браво

Еще на миг раз бросим взгляд

На дивно чудные творенья

В душе настроим нужный лад

Чтоб запасти для осени терпенья…